Умираем по расписанию? Очередные врачи-убийцы? Право на правду?

Да, к сожалению, врач способен не только подарить шанс умирающему, но и отнять его своей профессиональной безграмотностью, элементарной ленью или преступной халатностью.

22 декабря во втором часу дня Пяткин Алексей Николаевич, 62летний ветеран МВД, находясь на своём рабочем месте, внезапно почувствовал себя дурно - неожиданно сильная боль в груди, липкий холодный пот, скачки давления... Прибывшие через полчаса после вызова медицинские работники поставили предварительный диагноз - сердечный приступ и повезли задыхающегося от боли Алексея Николаевича в Городскую клиническую больницу скорой медицинской помощи № 2 (Октябрьский район города Новосибирска). Врачи скорой не стали утруждать себя излишними, на их взгляд, анализами и обследованиями. Воспользовавшись тем, что больному немного полегчало, выписали справку с диагнозом «остеохондроз» и отправили домой, предупредив о возможном повторе приступа. Не согласный с диагнозом и подозревающий проблему в сердце, Пяткин попросил медицинских работников уведомить о его прибытии в больницу заместителя главного врача Золотареву Нину Геннадьевну, специалиста терапевта, с которой он был знаком. На просьбу ответили, что «не будет она к каждому больному спускаться» и даже не попытались позвать. Не найдя в себе сил отстаивать своё право на верный диагноз, Алексей Николаевич отправился домой в Колывань.

Далее рассказ жены - Пяткиной Людмилы Алексеевны:

«Дома он очень крепко уснул, в скором времени очнулся, снова начался приступ. Алексей весь в испарине метался, жаловался на «загрудинные» боли. Полотенцем вытирала с него ледяной пот, лившийся словно вода. Медицинский работник вызванной скорой помощи предложил ехать в колыванскую больницу. Приехали в санпропускник, где дежурили как раз хирурги. Алексею пытались сделать ЭКГ, но аппарат, дышащий буквально на ладан, удалось запустить только раза с пятого. Анализов помимо ЭКГ никаких не делали, да и ЭКГ, сделанная кое-как, ничего не показала. А как только врачи увидели городскую справку, вздохнули с облегчением, «голову греть» дальше не стали: «это остеохондроз, говорят,- такую боль даёт».

Вызвали терапевта, которому я сообщила, что до выхода на пенсию мужу ставили диагноз «ишемическая болезнь сердца», и был зафиксирован микроинфаркт. Тем не менее проблему с сердцем отмели напрочь и нас отправили в терапию, куда мы с мужем самостоятельно поднялись на 2 этаж. Там его врачи и оставили, предварительно поставив капельницу. В 12 часов ночи в связи с заверением работников больницы, что всё будет в порядке, я ушла. Всё это время мужу ставил обезболивающие уколы дежурный хирург.

Когда следующим утром, 23 декабря, я пришла, оказалось, что мужа уже перевели в другую палату. И даже одеяла не выдали! Представляете: зима, на улице -40, а в больнице для пациента в таком состоянии не оказалось одеяла! Я побежала в другое отделение, где работала до того, как вышла на пенсию, схватила там одеяло, и прибежала обратно. У Алексея к тому времени ноги и руки были уже холодными как лёд, бело-синими, это явные признаки сердечного заболевания. Пришла медсестра, сказала зачем-то ещё раз перейти из палаты в палату. Муж с трудом встал и опять перешёл. Врача в отделении снова не было.

Затем Алексею объявили, что вести его будет специалист невропатолог. Вечером муж, не дождавшись обещанного осмотра, сам отправился в ординаторскую. Там ему сказали, что невропатолог уже ушёл домой и велел пациенту самому на следующий день прийти в поликлинику на приём.

24 декабря я опять пришла навестить мужа. Рано утром до моего прихода он мне позвонил, сообщил, что его послали на УЗИ брюшной полости. Отправили из одного здания в другое на другом конце территории больницы в одной рубашке и больничных сланцах в 30тиградусный мороз. УЗИ сердца не делали, поскольку заведующая категорически упёрлась на диагнозе «остеохондроз».

В конце рабочего дня после моего ухода к Алексею подошёл невропатолог. То есть 22 декабря вечером муж поступил в больницу, 23 декабря невропатолог его не смотрел, хотя уже являлся его лечащим врачом, а 24 декабря только ближе к вечеру явился. Медсестра слышала, как муж говорил врачу: «Ты делай что-нибудь, раз это твоя болезнь, я не могу уже терпеть!». А ночью опять случился приступ.

Пациенты, лежавшие вместе с Алексеем, рассказали, что в 4 часа ночи (а дежурный врач сказал, что в 2 часа ночи) муж поднялся и попросил соседа по палате помочь ему снять рубашку. «Я,- говорит,- снял с него рубаху, а она вся мокрая, холодная. Алексей лёг на правый бок, отвернулся к стене, опять плохо ему стало. Я пошёл медсестру позвал, сказал обезболивать, делать хоть что-нибудь. На что она ответила, что ничего делать не может, пока врач не придёт и не назначит». А дежурный врач нам сообщил, что его позвали только в 7 часов утра. Через полтора часа после прихода врача Алексей умер...

В заключении о смерти написано: «тампонада сердечной сорочки кровью, разрыв задней стенки левого желудочка, острый инфаркт миокарда стенки левого желудочка».

Я спросила у Вепрева Владимира Николаевича, главного врача Колыванской ЦРБ: «Как вы мне всё это объясните?». Ответ был: «Он сам виноват. Он нарушил режим. Ему нельзя было ходить». На что я сказала: «Так если нельзя, что ж вы его посылали-то везде? Из палаты в палату гоняли, на УЗИ отправили. Невропатолог, например, сказал, чтобы Алексей сам пришёл на приём». Вепрев сначала отмахнулся: «Да, мы с этим уже разобрались». Потом поинтересовался: «А кто из врачей Алексея вёл?». С кем же они, разбирались, если главврач даже не знает, какой врач был ответственен за жизнь моего мужа???»

И таких нестыковок в этой трагичной истории масса: в истории болезни Пяткина Алексея Николаевича есть только 2 записи. Первая, датированная 23 декабря подтверждает осмотр пациента заведующей. А вот вторая, также от 23 числа, свидетельствует об осмотре невропатологом. Но, как признался сам врач в беседе со вдовой, запись он сделал задним числом, мотивируя это фразой «Какая разница? От моей болезни всё равно не умирают».

А как быть с тем фактом, что врачи начисто игнорировали «сердечные» симптомы, буквально отмахнувшись от очевидных доказательств? Чего стоила хотя бы ИШБ, диагностированная Алексею Николаевичу несколько лет назад? Разве это не значительный фактор риска?

Я понимаю, что мы всего не знаем. Возможно, действительно, изменить ничего было нельзя и спасти Алексея Николаевича изначально не представлялось возможным. Но ведь и попыток никаких предпринято не было! Медицинский персонал, халатно отнесясь к своим прямым обязанностям, не только не провёл элементарных диагностических процедур, но и не попытался реанимировать умирающего. Да, не все больницы располагают необходимым оборудованием, но почему в таком случае просто не «отдать» пациента другому медицинскому учреждению? Что это? Боязнь показать свою некомпетентность?

Кстати, как оказалось, подобный случай в Колыванской ЦРБ далеко не единичен: проводя собственное расследование, мы буквально на каждом шагу натыкались на жертв местных врачебных ошибок. Кирьянова Яна Михайловна, одарённая танцовщица, талантливый педагог, чьи ученики являются победителями более 80 конкурсов бальных танцев, в свои 25 лет стала инвалидом вследствие неверно проведённой простейшей операции. Простейшей, естественно, для профессионала, а не для обычного хирурга, коим и является уже упомянутый нами главврач Вепрев. Операция по удалению опухоли в локтевом суставе привела к обездвижению конечности.

«Шишка на сгибе локтя особо меня не беспокоила, разве только с эстетической точки зрения - я же преподаю танцы, руки постоянно открыты. - Рассказывает Яна. - Хирург Вепрев наощупь диагностировал гидрому и назначил операцию по её удалению. Когда очнулась после наркоза, я удивилась, что болит не послеоперационный шов, а ноет кисть. Вепрев сообщил, что при вскрытии опухоль оказалась неврикомой, то есть запуталась в нервах. И, хотя это было не в его компетенции (как я узнала позже, ему следовало зашить руку и отправить меня к нейрохирургам), решил оперировать меня сам: вырезал опухоль с нервами. Теперь у меня 3 пальца не работают, не сгибается рука. Утешил он меня тем, что в городе мне сумеют нарастить искусственный нерв и функции руки со временем восстановятся...

Позже, в областной больнице мне наговорили страшных вещей: что мне повезло, могли совсем руку ампутировать после такой операции. А про искусственный нерв сообщили, что этого сделать невозможно. Единственное, что в силах сотворить наша медицина, но за это вряд ли кто возьмётся, это взять нерв с ноги и пересадить на руку. Но и в этом случае никаких гарантий не существует, а вот полстопы точно отнимется...

Так никто мне и не помог. Делаю массажи, хожу на физиопроцедуры, но это лишь поддерживающая терапия. Существенных улучшений нет. И не будет».

Рассказ Яны шокирует, причём не фактами, а той обречённостью, с которой говорит девушка: она действительно не верит в то, что когда-либо сумеет добиться правды: «Судиться с Вепревым смысла нет, у него жена, Ирина Михайловна, председатель Совета депутатов Колыванского района. Да и сам он не последний человек, как вы понимаете... Я работаю при Администрации района, там все о моей ситуации, конечно, знают, но мер никто не предпринимает».

А сколько интересно, ещё в Колывани таких жертв врачебной халатности, махнувших рукой на справедливое возмездие врачам-преступникам? И кто они? Юная талантливая преподавательница, надежда посёлка (не без её кропотливого труда Колывань заняла первое место по новосибирской области в области культуры!)? Или ветеран МВД, принёсший за свою жизнь огромный доход государству, отыскивая похищенное, отлавливая преступников, защищая и оберегая покой граждан? Пяткина Алексея Николаевича знали и ценили многие уважаемые люди нашего города. Да что там города, всей Сибири. Работники МВД равняются на него, храня в памяти не только необыкновенную чуткость бывшего начальника, но и разработанные им профессиональные методы, помогшие разоблачить не одно злодеяние. А тут ему в палате одеяла не дают! Даже если не затрагивать проблему недостаточного обеспечения больниц оборудованием и лекарственными препаратами (а решать проблемы с медикаментами, оборудованием, персоналом - задача именно руководства медицинского учреждения), на мой взгляд, если в больнице нет даже одеял, то, что тут говорить, - её руководитель явно занимается совсем не тем, чем следует. Возможно, на этом посту он преследует несколько другие интересы... Но мы не следственные органы, и обвинительный приговор зачитывать не вправе.

Целью этой публикации не является поголовное обличение российской медицины. Не стоит оскорблять и принижать всех врачей без разбору. Несомненно, среди них немало гениев и героев, ежечасно, ежеминутно и ежесекундно дарующих отчаявшимся надежду на будущее. Но нужно признать, что коррупция и халатность проникли и в эти ряды, ряды тех, чьё призвание - прежде всего спасение и забота. И собственное благополучие для них стало куда важнее жизней пациентов.

Мы не задумываемся о таких ситуациях, о причинах их возникновения и последующем за ними справедливом наказании, пока это не коснётся наших родных и близких. Так давайте же перестанем безучастно молчать.

По просьбе Пяткиной Людмилы Алексеевны редакция направила соответствующее заявление в прокуратуру НСО для привлечения виновных к ответственности.

Источник: RusORGs.ru